Начало истории читайте здесь:
Глава первая
Глава вторая
Глава третья
Глава четвертая
Глава пятая
- Я люблю тебя.
- Не надо вот этих слов. Они лишние. Никаких «люблю», никаких этих надрывных излияний не нужно. Ты женат – все. Точка.
- Можно поцеловать тебя на прощанье?
И мы поцеловались. И волшебство повторилось опять: весь мир как-то потемнел и отодвинулся, снова остался только он и я и чувство всепоглощающей теплоты. Наверное, если бы в тот момент он позвал меня к себе, я бы снова согласилась. Но он не позвал. Он сказал «прости меня», и ответила «ничего страшного», вышла из машины и спустилась в метро, стараясь не оглядываться.
Я попыталась продолжить жизнь как ни в чем не бывало. Как будто ничего не произошло. Это получалось с попеременным успехом. Я контролировала свои эмоции днем, но по ночам иногда ревела как белуга именно от того, что знала, что быть с ним вместе не смогу. С другой стороны, я поняла, что в первый раз влюбилась, полюбила – и наблюдала за собой с жадностью, пытаясь подтвердить или опровергнуть все то, что слышала и читала о любви.
То, что образ любимого человека становится наваждением, - чистая правда. Я искала лицо Артема везде, в лицах встречных людей, на улицах, выставках, на работе. Иногда мне казалось, что я вижу кого-то похожего на него, и мое сердце замирало, и весь мир темнел и куда-то отодвигался, но – мгновением позже этот кто-то оборачивался, и я понимала со странного смесью мимолетного облегчения и черной тоски, что нет, это не он.
Я запомнила его запах, и иногда он ловил меня в плен, посреди людных мест, в метро и на дорогах, по которым я шла. Я оглядывалась, пыталась найти источник запаха, но не находила; зато в моей памяти почти досконально всплывали самые волнующие моменты того вечера, от которых одновременно хотелось замереть в блаженстве и плакать. Потом запах уходил, и все возвращалось на свои места: мои обязанности и повседневная жизнь опускались на меня, как вихрь, в котором я возобновляла свое полупассивное кружение вместе с другими людьми, предметами и непонятно зачем, непонятно кому сдавшимися целями.
Я стала плаксивой и сентиментальной. Случайно услышав где-нибудь слезливую песню или увидев фрагмент какого-нибудь мелодраматического фильма, я мгновенно начинала кукситься и чувствовать, как рыхлое женское страдание, всегда мною столь любовно презираемое, заполняет меня всю и лишает способности рационально мыслить.
Я стала более сочувственной. Теперь то, что время от времени рассказывали мне мои знакомые, не вызывало у меня недоумевающего пожатия плечами. Я вдруг поняла, что влюбленная женщина – это создание, лишенное способности рассуждать; любовь – нечто сродни болезни, притупляющей мыслительную активность, но она существует, она реальна, она овладевает всеми, и меня тоже смогла настигнуть.
Я вдруг с удивлением поймала себя на мысли о том, что всеми силами стараюсь оправдать Артема в его абсолютно неблаговидном поступке, а также всячески приписать ему как можно больше положительных качеств, на которые не было оснований. Я поняла, что влюбленные люди и вправду создают в уме идеализированный образ объекта своего чувства.
Но единственное, что меня утешало, была моя способность смотреть на все эти печали и на себя как бы немного со стороны. Иногда мне было нестерпимо грустно, одиноко, и при этом любопытно смотреть на себя и свое состояние. Это было как реалити шоу со мной в главной роли, некий занимательный эксперимент. Мне было искренне интересно, что будет дальше, и в каком направлении пойдет мое развитие.
К концу весны я вполне свыклась со своей меланхолией, которая перестала носить характер лихорадочных болезненных приливов и отливов
и стала чем-то вроде хронической болезни, к которой привыкаешь и иногда даже перестаешь замечать.
Был вечер, я выходила из университета, не дожидаясь одногрупниц: я хотела побыть одна. Кто-то окликнул меня, раз, два, я обернулась и увидела Артема.
Продолжение следует...
Также вам будет интересно прочитать следующие статьи:
Танец в одиночку. Глава десятая
7 поцелуев для вечной молодости
Тина АЛЁШИНА